человек с бульвара ассасинов
И нет, я не одинока.
Меня зовут гулять, на концерты, просят советов, звонят, заставая врасплох и просят сказать что да, я им, безусловно, друг. В ответ слышат "постараюсь прийти", и "конечно", и телефон умолкает, либо я прихожу домой. И снова сама по себе. И никто не догадается о том, как же мне хочется взвыть о этого.
Больше всего до меня, в последнее время, есть дело тем, кого я может никогда не увижу. А так хочется живых людей, рядом, людей с которыми и я захочу быть живой. И найдется пара десятков людей, которые согласятся меня выслушать. Но странное дело, тех самых все равно рядом нет. То есть они есть, но у них есть что-то свое, не до меня в общем. И я не злюсь, мне просто очень обидно, настолько, что внутри все сжимается, и хочется, пожалуй, даже сорваться, может заплакать, завыть, закричать, колотить руками стену. Но я всего этого не сделаю, даже мускул на лице не дрогнет. Продолжу ждать, продолжу быть сильной напоказ, продолжу терпеть.
Меня зовут гулять, на концерты, просят советов, звонят, заставая врасплох и просят сказать что да, я им, безусловно, друг. В ответ слышат "постараюсь прийти", и "конечно", и телефон умолкает, либо я прихожу домой. И снова сама по себе. И никто не догадается о том, как же мне хочется взвыть о этого.
Больше всего до меня, в последнее время, есть дело тем, кого я может никогда не увижу. А так хочется живых людей, рядом, людей с которыми и я захочу быть живой. И найдется пара десятков людей, которые согласятся меня выслушать. Но странное дело, тех самых все равно рядом нет. То есть они есть, но у них есть что-то свое, не до меня в общем. И я не злюсь, мне просто очень обидно, настолько, что внутри все сжимается, и хочется, пожалуй, даже сорваться, может заплакать, завыть, закричать, колотить руками стену. Но я всего этого не сделаю, даже мускул на лице не дрогнет. Продолжу ждать, продолжу быть сильной напоказ, продолжу терпеть.